Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Соня здесь? — спросил он.
Он казался невыспавшимся и утомленным быстрою ходьбою и лестницей.
— Это вы, господин Демба? Здравствуйте! — воскликнула Клара Постельберг. — Соня в кабинете у патрона. Сейчас выйдет.
Она осторожно промолчала о том, что Соня говорит по телефону с Георгом Вайнером.
— Я подожду, — сказал Демба.
— Но в таком случае будьте любезны снять шляпу, Стани, — обратилась к нему Этелька Шпрингер. — У нас в комнате принято снимать шляпу.
Станислав Демба, со шляпою на голове, стоял посреди комнаты тяжело и неуклюже и с спокойством смотрел на Этельку Шпрингер. По лбу у него катилась капля пота. Он ее не стер, а только нервно шевельнул мускулами лица, как будто хотел спугнуть докучливое насекомое. Шляпы он не снял.
— Видишь, Клер, вот как это делается, — сказала Этелька Шпрингер и быстрым движением сняла у него шляпу с головы.
Демба вздрогнул, но не воспротивился этому. Этелька Шпрингер пододвинула ему стул.
— Так. Теперь можете сесть. Соня сейчас придет.
Станислав Демба с ненавистью уставился на Этельку Шпрингер, а потом, с выражением совершенной беспомощности — на свою широкополую шляпу, которую Этелька повесила на крюк у стены. Наконец, пожав плечами, он опустился на стул.
— Мне вы, однако, могли бы подать руку. Я ведь вам ничего не сделала, — сказала Клара Постельберг.
Демба, казалось, только теперь заметил протянутую ему руку и вдруг сделался разговорчив.
— Какие у вас прелестные, маленькие ручки, фрейлейн Клара! Никогда в жизни не видел я таких аристократически-благородных рук. Чего бы я не дал, чтобы поцеловать эту руку!
— Но пожалуйста! — поощрила его фрейлейн Постельберг, протянув ему и вторую руку.
— К сожалению, у вас на пальцах чернильные пятна. Это убивает всякую иллюзию, — сказал Демба.
— Вы сегодня несносны, господин Демба!
Клара Постельберг направилась, глубоко удрученная, к умывальнику, стоявшему между окном и копировальным прессом, и принялась тереть пальцы мылом.
— Туалетное мыло Хвойки! — сказал он вдруг. — Самое лучшее!
— Право же, вы сегодня несносны!
— Сегодня? Он всегда несносен, — заявила Этелька Шпрингер. — Не правда ли, Стани? Тем не менее вы можете пожать руку старой приятельнице. У меня на пальцах нет чернильных пятен.
Этелька Шпрингер и Станислав Демба были знакомы давно. Он был репетитором ее младшего брата, получая за уроки обед, и протащил его через четыре класса прогимназии. Этелька Шпрингер познакомила его с Соней. Но, несмотря на это, Этелька Шпрингер не удостоилась рукопожатия.
— Вам? — промолвил Демба и скривил губы. — Я боюсь вывиха.
— Вы невежа! — сказала Этелька Шпрингер. — Соня хорошо делает, что… — она приумолкла.
— Что делает Соня?
— Ничего!
— Что делает Соня? — крикнул Станислав Демба. Он вскочил со стула и был бледен как мел. — Что делает Соня?
— Не кричите так! Ничего, — ответила Этелька Шпрингер.
— Я желаю знать, что хотели вы сказать про Соню! — взревел Демба вне себя.
— Ничего я не хотела сказать. Оставьте меня, пожалуйста, в покое.
Этелька повернулась к нему спиной.
С треском опустились кулаки Станислава Дембы на доску стола. Что-то задребезжало, как будто разбилось большое зеркальное стекло. Практикант, задремавший в углу, вскочил и протер себе глаза. Клара Постельберг и Этелька Шпрингер обернулись и увидели Дембу, тяжело дышавшего, прислонившегося к письменному столу. Он был, по-видимому, сам испуган своей неожиданной яростью. Руки его опять исчезли под светлым пальто.
— С ума вы сошли, Стани? — крикнула Этелька Шпрингер. — Вы разбили мою чернильницу!
Но чернильница стояла невредимой на столе. Только немного чернил разбрызгалось, образовав два островка на металлической плите письменного стола.
— Но ведь какую-то вещь вы разбили. Стакан или что-нибудь другое. Я слышала ясно, как зазвенели осколки!
Этелька Шпрингер тщетно искала осколки на полу.
— Что делает Соня? — спросил Станислав Демба, на этот раз очень спокойно.
Вот она. Спросите ее сами, — ответила Этелька и показала на Соню Гартман, которая в этот миг вошла в комнату, привлеченная шумом.
Приход Станислава Дембы не был для Сони неожиданностью. Раз он узнал о ее отъезде, — непонятно, кто мог ему это рассказать, — то нельзя было сомневаться, что он придет и попытается удержать Соню. Объяснение, которое предстояло ей теперь, было неотвратимо. Оно принадлежало к числу тех маленьких неприятностей, с которыми нужно было Соне разделаться, прежде чем отправиться в путешествие. Оно было связано с этим путешествием так же, как скучное укладывание вещей, как тягостный разговор с патроном, как уклонение от расспросов ее хозяев. Соня жила у чужих людей, которые брали с нее высокую плату за скудно обставленную комнату и более чем скромную еду и вдобавок считали себя вправе наблюдать за ее поведением.
Все эти неприятности были благополучно преодолены, и теперь нужно было еще только дать состояться этому последнему разговору со Станиславом Дембой.
Соня была к этому готова.
— Это ты? — спросила она и придала лицу выражение боязливого смущения. — Я ведь просила тебя не приходить ко мне в контору. Ты знаешь, патрон…
Тон досады в ее голосе произвел надлежащее действие.
Станислав Демба растерялся и уже в начале объяснения оказался в положении обороняющегося.
— Прости, пожалуйста, что я помешал тебе здесь, — сказал он. — Но мне нужно с тобою поговорить.
— Неужели это необходимо? — спросила она, сделав самую равнодушную гримасу, на какую была способна.
— Да.
— Если это необходимо, то садись, пожалуйста.
Демба сел.
— Ну, я слушаю, — сказала Соня.
Демба некоторое время молчал.
— Может быть, лучше было бы все же с глазу на глаз…
— Пойдем, Клер, — сказала Этелька Шпрингер. — Мы не будем мешать.
— Нет, нет, оставайтесь. Пожалуйста, оставайтесь. То, о чем господин Демба и я должны говорить друг с другом, может слышать всякий, — быстро сказала Соня.
Она радовалась возможности сделать обеих своих подруг свидетельницами поражения Дембы. Но Этелька Шпрингер не захотела остаться.
— Нет, — сказала она, — нам лучше оставить вас наедине. Пойдем, Клер!
— Enfin seuls[7], — не удержалась от замечания Клара Постельберг, когда вслед за Этелькою Шпрингер вышла из комнаты.
Практикант остался в своем углу, возле копировального пресса. По-немецки он понимал только несколько слов — он только тремя неделями раньше приехал в Вену из своего чешского гнезда, — так что с его стороны не приходилось опасаться нескромности.
К тому же он заснул.
— Ну? — сказала Соня, когда они остались одни.
Демба встал.
— Где была ты сегодня ночью?
Какое тебе дело? — гневно набросилась на него Соня. — Впрочем, я была у своей тетки, она хворает и не хотела ночью оставаться одна.
— Где живет твоя тетка? На Лихтенштейнской улице, что ли?
Соня покраснела.
— Нет. На Мариахильф. Отчего ты упомянул Лихтенштейнскую?
— Она мне случайно пришла на ум. Впрочем, едва ли тетка твоя очень тяжело больна, иначе бы ты не собиралась в путешествие с Вайнером.
— Так вот о чем речь?
Да, именно об этом.
Прости, пожалуйста, что я забыла попросить у тебя позволения, — сказала насмешливо Соня.
— Ты не поедешь! — крикнул Демба.
Нет, поеду! Завтра в девять утра.
Я этого не желаю! — закричал в ярости Демба.
— А я желаю, — сказала Соня все так же спокойно.
— Надеюсь, ты понимаешь, что тогда между нами все будет кончено.
— А ты, надеюсь, понимаешь, что для меня все кончено между нами вот уже четверть года.
— Вот как? — сказал Демба. —Ладно! В таком случае все ясно. Только одно должен я тебе еще сказать: что ты мне поклялась никогда не любить никого, кроме меня.
Демба очень рассчитывал на это напоминание. Но Соня рассмеялась.
— В самом деле? — спросила она.
— Да, — ответил Демба. — Прошлою осенью. В тростниковой хижине. Мы после ужина пошли в парк, и тогда…
— Не обещала ли я тебе, кроме того, что никогда не буду голодна? Такое обещание мне было бы так же легко сдержать. Я, право же, не думала, что ты такой ребенок, Стани.
— Может быть, ты это отрицаешь?
— Нет, — сказала Соня. — Но тогда я была почти девочкой, с которой ты мог делать, что хотел. А теперь я мыслящий человек. Это очень просто. — Она пожала плечами. — Теперь все изменилось.
Демба, считавший, что напоминание о вечере в тростниковой хижине послужит ему верным средством переубедить Соню, пришел в замешательство. К ее возражению, что «теперь все изменилось», он не был подготовлен. Он взглянул раздраженно на часы и топнул ногою.
— Я думал, что могу тебя образумить в несколько минут. Если бы только я мог тебе объяснить, как для меня дороги сегодня каждые четверть часа! У меня так много дел, а мне приходится терять здесь время из-за твоего упрямства.
- Мелодия все звучит - Мэри Кларк - Детектив
- Незримая связь - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Досье без названия - Н. Черняк - Детектив / Шпионский детектив
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Кольцо королевы Фредегонды - Ольга Баскова - Детектив
- Каникула (Дело о тайном обществе) - Артур Крупенин - Детектив
- Последний день лета - Анна Князева - Детектив
- Девятый круг удачи - Лариса Павловна Соболева - Детектив
- Язык небес - Стив Берри - Детектив
- Пропавшие души - Ава Рид - Детектив / Современные любовные романы / Триллер